DOI 10.51255/2311–603X_2025_3_9

С. Г. Серебрякова. Японцы в русском плену во время Русско-японской войны (1904–1905 гг.) // Петербургский исторический журнал. 2025. № 3. С. 9–18

Аннотация:

Русско-японская война уже более века притягивает внимание исследователей, изуча-
ющих военные, политические, экономические и дипломатические аспекты войны. Однако социальные вопросы ученые затрагивают реже. Проблематика японцев в русском плену в тот период и вовсе стала объектом исследования лишь недавно. Основная цель статьи заключается в раскрытии особенностей организации плена с учетом специфики японских военнопленных. Приведен краткий историографический обзор изучения проблемы японских военнопленных в России, обозначены общие условия их содержания.

Основные рассматриваемые в работе проблемы: нормы международного гуманитарного права и статус военнопленного во время Русско-японской войны, а также реальные условия содержания японских военнопленных в России. С привлечением новых исторических источников обозначены проблемы организации плена. Анализируются жалобы японских военнопленных, причины этих жалоб в представлении японцев, реакция российской администрации. Делаются выводы о том, что Российская империя
стремилась соблюдать нормы международного права, однако не всегда могла это сделать, во многом по объективным причинам. Для написания статьи привлечены российские архивные документы и сведения из японской историографии.

Ключевые слова: Русско-японская война, международное гуманитарное право, военнопленные японцы, история Японии, село Медведь, Гаага.

Автор:
Серебрякова, Светлана Георгиевна — ассистент кафедры японоведения восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург, Россия).
E-mail: serebryakovaspbu@gmail.com

Перейти к полноэкранному режиму

Похожие записи

ПИЖ №2 (46) 2025 — Е. Ю. Зубкова. «ПОБЕДА И ВЕЛИКОЕ ПРОЩАНИЕ»: КОЛЛЕКТИВНАЯ ПАМЯТЬ И ПОЛИТИКА ПАМЯТИ О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ. 1945–1965 ГГ.

В России существуют и сосуществуют несколько памятей о войне: одна формировалась спонтанно как живой опыт пережитого, другая была результатом реализации целевого государственного проекта, результатом политики по конструированию памяти. В какой степени государственный коммеморативный проект учитывал общественный запрос на память о войне? Какие цели преследовала государственная политика памяти, создавая образ Великой Отечественной войны? Как этот образ воплощался в различных мемориальных форматах? Этим и другим вопросам формирования памяти о войне — от Дня Победы 1945 г. и до Дня Победы 1965 г. — посвящена статья.

ПИЖ №2 (46) 2025 — А. А. Ефимов. ПРОБЛЕМА ВВЕДЕНИЯ ИНСТИТУТА СУДЕБНЫХ СЛЕДОВАТЕЛЕЙ В ДВОРЦОВЫХ ГОРОДАХ

Статья обращается к одной из проблем административной истории дворцовых городов середины XIX века. Автор отмечает, что эти поселения обладали особым статусом среди населенных пунктов Российской империи, состояли в ведении особых учреждений Министерства императорского двора — дворцовых правлений и во многом находились вне общей системы государственного управления и местного самоуправления. Этот особый статус давал им определенную независимость и даже возможность к некоторой фронде при решении вопроса о применимости тех или иных административных новшеств. Как отмечается в статье, это наблюдение вполне относится и к проблеме введения в действие института судебных следователей. Автор обращает внимание, что в то время как в значительной части губерний они начали свою работу вскоре после подписания соответствующего указа в начале лета 1860 г., в дворцовых городах только в августе был поставлен вопрос о возможности действия этих чиновников на их территории. Как отмечается в статье, представители местной администрации Петергофа с определенным воодушевлением восприняли идею передать вовне часть работы, лежавшей на городской полиции, признававшейся перегруженной. При этом оговаривались и границы участия судебных следователей в разбирательствах. В Царском Селе ситуация сложилась иначе. Несмотря на задекларированную готовность передать следственную работу, чиновники Царскосельской городской полиции под различными организационными и бюрократическими предлогами затягивали этот процесс. Автор отмечает, что в конце концов для решения этого вопроса потребовалось вмешательство Санкт-Петербургского губернского правления и издание распоряжения с прямой отсылкой на императорский указ о передаче дел, подлежащих уголовному судопроизводству, судебному следователю.

|

ПИЖ №3 (47) 2025 — А. Б. Асташов. ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ И БОРЬБА С НИМИ НА РУССКОМ ТЕАТРЕ

Статья посвящена редкой теме — анализу хозяйственных преступлений на русском театре военных действий в годы Первой мировой войны. В отечественной историографии вопрос о злоупотреблениях чаще рассматривается с точки зрения классовой позиции или политизированного подхода к деятельности общественных организаций — Всероссийских союзов земств и городов. В данной работе, написанной на основе архивных материалов, акцент делается на выявлении экономических преступлений в условиях фронтовой повседневности, их видов, динамики, нарастания объемов хозяйственных потерь, влиянии на социально-политическую ситуацию в стране. Особенное внимание уделяется деятельности общественных организаций и отношении к ним власти и армии. Центральным сюжетом является борьба с экономическими преступлениями со стороны армии, особенно в Петроградском военном округе. Автор приходит к выводу о массе проблем в организации снабжения населения, выявлена противоречивость сосуществования двух начал войны нового типа: регулирования и свободного рынка. Война обнажила недостатки системы снабжения армии с помощью группы лиц (евреи), которым власти не доверяли, и в то же время не могли без них обойтись. Большой вред обороне наносили скрытые махинации, являвшиеся частью повседневности войны: спекуляция, массовая фабрикация документов на имущество. Несостоятельность ведения войны «за деньги» усугублялась отсутствием надежного контроля, действенной правовой базы, столкновением интересов военной и гражданской администрации, а также агентов вольного рынка. Такое сочетание противоречивых факторов вело к большим потерям ресурсов, страданиям миллионов граждан, ущербу для дела обороны, угрозе потери государственности. В этой ситуации спорадические, бессистемные попытки военных деятелей бороться с экономическими преступлениями путем обезвреживания отдельных преступников, даже самого высокого уровня, были обречены на неудачу.

ПИЖ №2 (46) 2025 — Т. Н. Жуковская, К. С. Казакова. СТУДЕНТЫ, КОРПОРАНТЫ, ВЕРНЫЕ ПОДДАННЫЕ. РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ: ФРИДМАН Р. МАСКУЛИННОСТЬ, САМОДЕРЖАВИЕ И РОССИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ, 1804–1863 / ПЕР. С АНГЛ. Н. ПРОЦЕНКО. БОСТОН / CПБ.: ACADEMIC STUDIES PRESS / БИБЛИОРОССИКА, 2024. 264 С. СЕРИЯ «СОВРЕМЕННАЯ ЗАПАДНАЯ РУСИСТИКА»

Рецензируемая книга представляет собой опыт изучения взаимоотношений студенческого сообщества и власти, как университетской, так и государственной, а также особенностей правовой и корпоративной организации студентов дореформенного университета. Автор исследует социальные связи студенческой молодежи, формирование официальных и альтернативных поведенческих моделей студенчества, которое было в то время исключительно мужским сообществом. Автор настаивает на том, что нормативная гендерная модель верноподданного «слуги отечества и Государя» и выработанный университетской корпорацией идеал образованного эмансипированного молодого человека существенно расходились. Рецензия критически оценивает реконструированные автором для данной социокультурной группы идеалы маскулинности.

ПИЖ №1 (45) 2025 — Т. В. Анисимова. АРХАИЧНЫЕ ЧЕРТЫ ПИСЬМА ТИХОНРАВОВСКОГО ХРОНОГРАФА

В статье исследуются отразившиеся в письме первой половины Тихонравовского хронографа (датирующегося концом XV — началом XVI в.) архаичные графико-орфографические черты антиграфа XIII в., в частности: случаи написания буквы «г» с так называемым «молоточком», употребления форм асигматического аориста глагола «рѣщи»: «рѣхъ», «рѣхомъ», сохранения редуцированных в сочетании с плавными: *tъ-rъ-t, *tъ-lъ-t. Приведены примеры диалектных особенностей письма и относительно более поздние (XVI в.?) киноварные приписки на полях, свидетельствующие о создании и бытовании рукописи в западнорусской контактной зоне. Обнаружено близкое сходство рисунков указующих перстов на ее полях с аналогичными рисунками на полях Виленского хронографа. Отмечено, что примеры использования древнерусскими писцами графемы «г» с «молоточком» в историографии отсутствуют. В Тихонравовском хронографе они встречаются в различных источниках его текста и тем самым своеобразно маркируют первоначальный слой статей антиграфа рукописи, который заканчивается на обширной пророческой компиляции, архетип которой послужил источником «Речи философа» Повести временных лет. Отсутствие архаичных следов в остальной части Тихонравовского хронографа может указывать на какое-то механическое соединение в его антиграфе разновременных рукописей.

ПИЖ №3 (43) 2024 — К. А. Зверев. ПРАЗДНИЧНЫЕ И ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ КАК ИНСТРУМЕНТ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ СТРАН БАЛТИИ

В статье рассматривается вопрос взаимосвязи праздничного календаря Прибалтийских республик с местной политикой памяти. С обретением независимости Латвия, Литва и Эстония кардинально пересмотрели советский праздничный календарь, полностью отказавшись от торжеств, даже опосредованно связанных с идеологией социализма. При этом, используя тезис исторической правопреемственности существующих государств по отношению к республикам межвоенного периода, латвийские, литовские, эстонские власти восстановили календарь 1930-х гг., добавив к нему целый ряд памятных дат откровенно антисоветской/антироссийской направленности. Данный акт был призван сформировать негативный образ советизации стран Балтии, а также подкрепить образ жертвы для государств региона в годы Второй мировой войны. Однако общественной консолидации вокруг нового календаря памятных дат (и, как следствие, самой государственной политики памяти) не произошло. Наоборот, обозначенные тезисы вызвали неприятие большей части русскоязычного населения Латвии и Эстонии, усугубив этноязыковой раскол общества еще и историческим аспектом.