ПИЖ №1 (41) 2024 — Содержание
Содержание номера
Статья посвящена малоизученным аспектам междукняжеских отношений второй половины XI в. Обращаясь к обстоятельствам крещения второго сына Владимира Мономаха Изяслава, автор пытается предложить непротиворечивую картину развития событий во взаимоотношениях Всеволодовичей и Святославичей на хронологическом отрезке 1077-1078 гг. Актуальность этого вопроса объясняется тем, что именно в это время назревает конфликт за Чернигов и закладываются основы конфликтных отношений между потомками Владимира Мономаха и Олега Святославича — тех отношений, которые будут определять политическую повестку южнорусских земель на протяжении XII — первой половины XIII в. Высказывается предположение, что крещение Изяслава Владимировича, крестным отцом которого стал Олег Святославич, произошло в течение 1077 г., во время смоленского княжения Владимира Мономаха, до его перехода на черниговский стол.
Для управления завоеванными территориями монголы предпочитали использовать не местных, а привезенных из других стран и регионов администраторов, лояльных к новым хозяевам. Часто монгольскими администраторами и сборщиками налогов становились крупные международные торговцы, именуемые ортогами. Сохранившиеся источники, происходящие из различной культурно-языковой среды и доступные нам как в оригинале, так и в переводах на современные языки, а также новейшие научные данные об основных институтах и способах управления, использовавшихся монголами в период единой империи, позволяют по-новому определить этнический состав и характер деятельности главных представителей монгольских властей в русских землях в середине XIII в. В это время значительную роль в управлении русскими землями играли принявшие ислам хорезмийские тюрки. Таковыми можно считать представителя имперской администрации — титяма Кутлубия (Кутлубека), а также налоговых откупщиков, действовавших в Северо-Восточной Руси.
В статье с привлечением новых источников и редкой литературы рассматриваются важные события в жизни Российской империи в последний год царствования Екатерины II и переходе власти к императору Павлу. Изложены взгляды известных историков на личность Павла, на факторы, повлиявшие на формирование его мировоззрения как высшего лица в государстве и на его последующую деятельность. Подчеркивается значение сподвижников Екатерины II для нового императора на начальном этапе его пребывания на престоле, а также роль Франции и Швеции в формировании внешне-политического курса России конца XVIII в.
В подготовительных материалах для написания «Истории Петра Великого» А. С. Пушкин собственноручно наметил одну из сквозных тем будущего труда: взяточничество чиновников и нарушение ими законов. Эта тема была весьма актуальна в пушкинское время. Выделив в качестве отправного сюжета при оценке Московского царства «алчных дьяков», Пушкин выписывал из труда И. И. Голикова о Петре I нужные ему случаи мздоимства и казнокрадства, равно как и факты борьбы с ними Петра. Из этого можно сделать вывод, что, по мысли Пушкина, деспотический характер преобразований царя-самодержца был следствием не столько его характера, сколько условий русской жизни на протяжении веков. В таком понимании российского самодержавия и отечественной истории Пушкин, очевидно, опережал свое время.
В статье рассматриваются взаимоотношения Сперанского с семьей богатого откупщика В. А. Злобина. Историки, изучавшие биографию Сперанского, и саратовские авторы, которые писали о семье Злобиных, упоминали о родственной связи этой семьи с государственным деятелем. Сын откупщика Константин был женат на Марианне Стивенс, сестре жены Сперанского. Его стремительная карьера в высших государственных учреждениях и получение им чина, который давал право на дворянство, давали повод для слухов в Петербурге о покровительстве семье Злобиных со стороны Сперанского….
Cтатья посвящена истории появления первых тематических карт европейской части Российской империи в 1840-е — начале 1850-х гг. Доказывается связь между «Картой промышленности Европейской России» (1842) и известной геологической экспедицией Р. И. Мурчисона, Э. де Вернейля и А. Кейзерлинга, а также подтверждается участие Н. А. Милютина в работе над «Хозяйственно-статистическим атласом Европейской России» (1851). Демонстрируется возникновение в конце 1830-х — начале 1840-х гг. в центральном аппарате ключевых министерств Российской империи интеллектуальных центров, придавших импульс многочисленным проектам статистического описания и картирования природных богатств и экономической активности населения. Прослеживаются многочисленные неформальные связи между представителями этих групп и обсуждается вопрос о том, как повлиял результат их работы на переосмысление пространства Российской империи.